Автор: Елена Кислова

– О. Виктор, когда началась война, вам было четыре года. Каким вы запомнили этот день, 22 июня 1941 года?

 – Я запомнил слезы на лицах у женщин: плакали с утра до вечера, провожая своих мужчин на войну. Даже помню, какая погода стояла в тот день: солнце, облака такие красивые… В нашей семье было трое детей, я самый младший. Сели за стол – хлеба не было, мама колосиков на поле набрала, намолотила в жерновах. Пришел отец, сели кушать. Потом мама собрала ему в дорогу узелок, отец взял меня на руки, и мы пошли на сборный пункт. Потом я побежал домой играть с товарищами. Для нас, мальчишек, война тогда была, скорее, интересным приключением. Мы не воспринимали ее как трагедию, беду, несущую смерть, и не понимали, почему наши мамы так безутешно плачут. Мы верили в то, что наши отцы обязательно победят врага и вернутся героями. И я не знал, что вижу отца последний раз. Он – командир танка, старший сержант – погиб под Смоленском 7 августа 1943 года. Помню, как маме принесли извещение. Меня забрали с собой рабочие, чтобы отвлечь. Мама очень тяжело переживала смерть отца. Она пришла в себя только на второй день.

– А день победы чем запомнился?

– Я тогда во втором классе учился. Объявили, что война закончилась. Сразу крики, шум, занятия отменили. А мы и рады – сразу с ребятами гулять побежали. А когда домой пришел, мама снова плакала. Так что это праздник, как в песне поется, «со слезами на глазах».

– Вы много лет служите в Клинском районе. Скорее всего, ваши прихожане рассказывали о боях, которые здесь шли, о том, как был освобожден наш город. Как вы думаете, что сыграло решающую роль?

– Наступление наших войск под Москвой началось 6 декабря. В этот день Русская Православная Церковь празднует память святого благоверного князя Александра Невского, защитника Руси. Перед решающим сражением со шведами, которые численно во много раз превосходили русские войска, князь, обращаясь к своей дружине, сказал: «Не в силе Бог, а в правде». И шведы были уничтожены. Зимой 1941-го года правда тоже была на нашей стороне – мы защищали свою землю. И Господь снова явил свою милость. Эта зима выдалась очень холодной, стояли 40-градусные морозы. Вся немецкая техника встала. Бог дал силу нашему орудию. С Божией помощью мы одержали первую победу в битве за Москву. Именно на клинской земле впервые в истории Второй мировой войны фашисты были взяты в окружение и впервые им был предъявлен ультиматум с требованием о капитуляции. Враг не сдавался, и ночью начался штурм, а уже к утру Клин освободили от немцев. Началось наступление наших войск по всей линии фронта. Когда газеты писали о разгроме немцев под Москвой, на Западе в это не поверили. К Сталину приехал посол Великобритании и попросил разрешения увидеть всё своими глазами. Чтобы он смог добраться до Клина, пришлось расчищать дорогу от груд металлолома, в который превратились немецкие танки и пушки. 19 декабря к вечеру посол приехал в Клин, увидел воочию все ужасы войны, возвратился и провел пресс-конференцию: «Действительно, немцев разбили. Они бегут». Миф о непобедимости германской армии был развеян. Так что Клином можно гордиться. Поэтому мне такая мысль пришла: хорошо бы присвоить на следующий юбилей Клину почетное звание «Город воинской славы».

Про Клин еще расскажу такой эпизод. Я в 1966 году стал настоятелем Скорбященской церкви, заменил протоиерея Александра Смирнова – он уже был старенький. Однажды во время беседы я спросил его: «Как было во время войны?» Он рассказал случай, который с ним произошел. «Я, – говорит, – из Белавино, куда меня вызвали для отпевания, возвращался в Клин. Было очень холодно, мороз градусов 40. Я был в валенках. Стоит немец-часовой, подзывает к себе: “Патер, дай мне валенки, мне стоять холодно, а тебе – сапоги мои”. И оружием грозит. Так и забрал мои валенки…»

– Чем война стала для Русской Православной Церкви? Как отразилась на ее судьбе?

– Человек не может жить без надежды, без поддержки. И такую опору в то тяжелое время наш народ нашел в вере. Немногочисленные храмы были переполнены. Люди молились о своих близких, о победе над врагом. И не только молились – верующие собирали пожертвования на нужды армии. На средства Русской Православной Церкви были построены танковая колонна имени Димитрия Донского и эскадрилья имени Александра Невского.

Изменилось и отношение власти. К началу войны Русская Церковь стояла на грани уничтожения. Духовенство и активные прихожане были либо физически истреблены, либо отправлены в лагеря. Оставалось лишь три действующих епископа! Но уже в начале войны Сталин обратился к народу со словами «братья и сестры», вспомнив, что все мы дети одного Отца и только общими усилиями мы сможем одолеть врага.

А в ночь с 4 на 5 сентября 1943 года состоялось одно из важнейших событий XX века в истории нашей Церкви: встреча Сталина с Патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием (Старгородским), митрополитом Николаем (Ярушевичем) и митрополитом Ленинградским Алексием (Симанским). Церковные иерархи получили разрешение на проведение Архиерейского собора, чтобы избрать Патриарха. Многие архиереи тогда были выпущены из тюрем и лагерей, на собор их доставляли самолетами. Встал вопрос: какой титул будет носить Патриарх? Митрополит Сергий сказал: «Московский и всея Руси». Сталин предложил: «А может быть, Советского Союза?» Но митрополит Сергий настоял на своем. Я думаю, он был прозорливым – Советский Союз распался… А Русь живет.

Беседовала Елена Кислова

Фото: Галина Акулова

Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Часть 1
Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Часть 2
Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Часть 3

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.