Автор: Протоиерей Аркадий Штейнберг

С Игорем Константиновичем мы познакомились в 1985 году. Я был тогда прихожанином "Обыденки". Как-то раз после воскресной Литургии ко мне подошел пожилой интеллигент и предложил познакомиться. Для меня это был случай беспрецедентный: я уже привык к тому, что доверительные отношения в приходе складываются годами, да и то с большим скрипом, а тут практически сразу предлагались вполне откровенные отношения. Мой визави был, очевидно, опытным христианином, что называется, старой закваски, одет был очень просто, даже несколько небрежно, совершенно располагающий к себе и, если можно так выразиться, доступный, но в то же время державший определенную еле уловимую дистанцию в общении и никогда не переходивший за ее границы. Много позже я понял, что это была молитва - его постоянная обращенность к Богу, что делало его независимым даже от самых искренних и естественных отношений.

Игорь Константинович Фортунатов

Вместо сладкой на вкус душевности - "глас хлада тонка". Но тогда я многого не понимал и даже не задумывался об этом. Мне было очень приятно это новое общение, в глубине души я считал, что так и должно быть между христианами - без особых церемоний, просто, что в жизни по каким-то причинам получалось, к сожалению, редко. В общем, мы пошли вместе к метро и так и познакомились. Несмотря на большую разницу в духовном опыте и в возрасте, знакомство перешло в близкую дружбу, хотя мы виделись нечасто: Игорь Константинович жил тогда в Строгино, и ему было трудно выбираться в центр. В нем привлекало стремление "к единому на потребу", всегда присутствующее и никогда не афишируемое. Это было главным - "израильтянин, в нем же льсти несть". И я благодарю Господа, что благодаря Игорю Константиновичу я прикоснулся к собору и Церкви первенцев - российских мучеников и исповедников, к их подвигу веры и опыту спасения. Постараюсь рассказать о наиболее интересном из того, что слышал от него во время нашего общения.

Игорь Константинович был совсем молодым человеком, студентом, когда его арестовали. Кажется, это было во время празднования Дня Ангела одной из девушек их прихода. Тогда, как он говорил, брали целыми приходами - во всяком случае, он увидел из окна Бутырки во дворе тюрьмы массу знакомых лиц. Официальное обвинение - "дьячок" (он помогал в алтаре). За это преступление полагалось семь лет лагерей, которые он провел в Степлаге (Казахстан). Тогда это было банально. Удивительно другое: И.К. свидетельствовал, что это были лучшие годы в его жизни. Никогда и нигде больше он так не чувствовал присутствие Ангела Хранителя, как там. В частности, однажды, когда он находился по делам в огородном шалаше (будучи начальником огородов как бывший студент сельхозакадемии, он пользовался относительной свободой передвижения) у него возникло ощущение указания немедленно выйти на проходившую неподалеку дорогу. Несколько раз поборолся с ним как с искушением, но, чувствуя усиления требования, он, помолившись, вышел на дорогу. Как раз в это время с ним поравнялся очередной этап новоприбывающих, который тут же остановился для отдыха. Каково же было его удивление, когда среди заключенных он узнал тех самых двух следователей, которые стряпали его дело! Они тоже вспомнили его, разговорились. Один был просто убит случившимся, ничего не понимал, все время думал о "восстановлении справедливости" и возврату к прежнему положению. Другой являл полную противоположность - был весел, разговорчив и объяснял свою радость тем, что, наконец-то, он избавился от этой гнусной организации, из объятий которой иначе ему было не освободиться. И.К. спросил, не нуждаются ли они в чем, и, узнав, что они голодны и очень хотят курить, отдал им бывший у него круг хлеба. Удивительное свидетельство правды Божией и действительности Промысла о спасении всякого человека. Но пользует его только смирение.

Другой случай в том же лагере. Вечером привезли на машине небольшую группу заключенных, и И.К. так же почувствовал необходимость подойти к ней. Этим воспользовались охранники и попросили его проводить одного из заключенных в барак (вообще надо сказать, что И.К. пользовался доверием лагерного начальства, дальше я расскажу об этом подробнее). Даже в темноте он ощутил, что его спутник - человек духовный и необыкновенный. Это был знаменитый исповедник епископ Мануил (впоследствии - митрополит Куйбышевский). Им суждено было встретиться там еще несколько раз. Владыку еще с несколькими зэками поставили на "работу египетскую" - делать из глины кирпичи. И.К. застал их во время работы: зэки отдыхали на своих "грядках", а владыка трудился, не переставая, уйдя по своей "грядке" далеко вперед, метров за сто. И.К. подошел к нему и, благословившись, спросил, почему тот не отдыхает. Владыка ответил, что нужно не унывать, а трудиться, ибо Господь призирает на труды. Более того, он сказал, что придет время, и они будут служить Литургию в лагере. Вообще он был очень бодр, несмотря на тяжкий труд. И.К. вновь посетил эти глиняные грядки и уже не застал там дорогого подвижника, переведенного за ударный труд с повышением на другое место. Через какое-то время И.К. понадобился штакетник для огораживания посадок от зайцев. В степи этот дефицит можно было получить только по визе главбуха, который недавно сменился и о ком говорили, что он очень строг. Помолившись и заранее продумав свои аргументы, он отправился в бухгалтерию. Каково же было его изумление, когда он нашел на этом месте владыку Мануила! Тот вновь повторил: "Вот видите, я же Вам говорил, что Господь призирает на труды". А затем зазвал его в свой маленький, но собственный кабинет и, убедившись, что их никто не подслушивает, открыл свой стол и показал напрестольное Евангелие, крест, служебник, антиминс.

А через некоторое время И.К., проходя мимо одного барака, услышал церковное пение.

Он не поверил своим ушам, думая, что это галлюцинация от переутомления, и прошел мимо. Вдруг дверь барака приоткрылась и к нему приблизился один из заключенных, который сказал, что владыка приглашает его посетить их службу. К сожалению, возможность совершения богослужений открылась на короткий срок. А штакетник И.К. получил тогда по-честному, без "блата" - владыка все аргументы выслушал, сам все проверил и только потом подписал.

Теперь о доверии со стороны лагерного начальства. Однажды И.К. "вызывают", и происходит следующая беседа.

- Скажите, Вы - верующий?

- Да.

- Вы действительно верите в Бога?

- Ну, конечно, я же сказал вам.

- Следовательно, Вы никогда не врете, а всегда должны говорить правду?

- Да.

- И Вашим словам можно доверять?

- Можете доверять. А в чем, собственно, дело?

- Вот в чем дело. Нам нужно найти специалиста по озеленению и отправить его на строительство ЗАГЭС. Мы решили остановиться на Вашей кандидатуре. Но так как там работают иностранные спецы, Вы поедете без охраны и будете там жить под видом свободного человека и получать зарплату. Документы мы Вам выдадим. Так вот в чем вопрос: можете Вы пообещать нам под честное слово, что Вы выполните поставленную задачу, не сбежите, а после выполнения работы сами вернетесь в лагерь и сдадите полученные там деньги?

- Я должен подумать.

И.К. подумал и дал слово. Он был отпущен начальством из лагеря под это честное слово христианина и в свое время вернулся в лагерь. Правда, он дерзнул не в точности выполнить договор, накупив на воле книги по своей специальности, справедливо полагая, что эта вольность будет ему прощена. И не ошибся. Оставшиеся деньги сдал и полностью за командировку отчитался.

Аналогичные случаи происходили во времена брежневского "застоя". И.К. был известным ученым, пользовался в институте, где он работал, репутацией беспристрастного справедливого человека (мы бы сказали - праведника). Институт был разделен на две враждующие группировки, каждая из которых хотела провести своего кандидата на место председателя товарищеского суда института, но ни одна не могла достичь своей цели. И тогда было предложено поистине Соломоново решение: избрать И.К., не входившего ни в какие группировки, хоть бы и верующего (об этом все знали, т.к. он не скрывал своей веры и часто посещал храм). Невзирая на самоотвод, его уговорили согласиться с этим решением, которое всех удовлетворило и примирило.

В другой раз вечером к И.К. домой пришли представители компетентных органов для проведения обыска на предмет обнаружения диссидентских материалов, но, увидев огромную библиотеку и не меньшее количество рукописей, производивший обыск старший офицер спросил его под честное слово, нет ли у него соответствующей литературы. Совершенно удовлетворившись его отрицательным ответом, полностью доверяя его слову, пришедшие продолжили беседу за чаем, будучи приглашены гостеприимным хозяином. И тут в разговоре выяснилось, что наши органы не спят, давно присматриваются к И.К. и предлагают ему, ни много, ни мало, стать священником. Точнее, если он захочет принять сан, то с их стороны возражений не будет. И.К., по скромности и боясь провокаций, почел за лучшее отказаться от этой возможности, но кажется, что мотивом с их стороны могло быть и действительное преклонение перед его праведностью. Впрочем, кто их разберет…

У И.К. был один интересный критерий принятия решения в духовных вопросах, когда не было возможности воспользоваться советом духовника. Если по данному вопросу есть три независимых положительных аргумента, то вопрос решается положительно; если три независимых отрицательных - то отрицательно; если же соотношение один к двум в любую сторону, то принятие решения откладывается до возникновения ясности.

Это, кажется, было не его собственным изобретением, но почерпнуто из опыта мужей духовных, с которыми он встречался в жизни по милости Божией.

Вообще он говорил, что Господь дал ему быть свидетелем многих Своих милостей. Так, он рассказывал историю о том, как одна колхозница, имевшая обыкновение ходить каждый день перед работой в храм за две версты от ее деревни и молиться Николаю Чудотворцу, была избавлена его помощью из безвыходной ситуации, когда к приезду начальства ей было поручено за три дня выполнить в одиночку месячную норму. Святой приходил в течение этих дней на поле и трудился вместе с нею. В результате ее наградили орденом Ленина, а она узнала, наконец-то, в храмовой иконе своего благодетеля и говорила, что орден по праву принадлежит ему. И.К. знал эту женщину и слышал историю из первых рук.

Когда он был еще молод, ему так нравился покаянный канон к Спасителю, что он выучил его наизусть и читал каждый день. Однажды, идя вдоль высокой железнодорожной насыпи, он во время чтения канона почувствовал сильный толчок вбок - такой, что полетел вниз по склону, но сохранен был Богом целым и невредимым (летел он метров пятьдесят). Вокруг никого не было, так что ясно, что это была месть врага, не терпевшего его духовного преуспеяния.

Знамением милости Божией было и явление ему усопшей супруги во вторник на Светлой седмице, бывшее в квартире, где он проживал. Она явилась во свете, в белом сияющем платье и с белыми цветами. Не принимая безусловно это видение, И.К. молился, чтобы ему было открыто об истине этого видения, И ровно через неделю, во вторник Фоминой, на том же самом месте ему был явлен сияющий крест в знак истинности бывшего видения. По этому случаю была куплена икона Божией Матери "Знамение" и на задней ее стенке сделана памятная надпись.

В заключение прошу простить мою немощь, так как мною не рассказана и половина того, что я слышал от приснопамятного Игоря Константиновича, и о тех чудесах, свидетелем которых ему пришлось быть. Не могу по немощи составить и удовлетворительного описания его духовного облика, но надеюсь, что написанное здесь послужит для пользы читающих, во славу Божию и в память дорогого Игоря Константиновича.

Годы гонений на Клинской земле
Возможно ли мученичество в современном мире и в чем оно может заключаться?

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.