22 июня 2022 года на территории мемориала воинской славы в Клину состоялся митинг, посвящённый годовщине начала Великой Отечественной войны. По окончании митинга у братской могилы погибших воинов-освободителей клириками Скорбященского храма была совершена панихида.
Память павших в годы войны молитвенно почтили духовенство, прихожане Скорбященского храма, дети из летнего лагеря православной гимназии «София», преподаватели гимназии.
По завершении панихиды учитель гимназии С.Н. Лобачёв и ребята из старшей группы провели экскурсию по мемориальной зоне для гимназистов, рассказали им о боевых действиях в городе и освобождении Клина, о Скорбященском храме в годы войны.
Около 10 000 клинчан отдали свои жизни за победу, среди них – выпускники школ июня 1941-го, которые сразу после выпускного отправились в учебные школы и на фронт. Практически никто из них не вернулся домой. В наше время, когда историю пытаются переписать, и остается всё меньше ветеранов – очевидцев событий, особенно важно сберечь память о войне и передать детям правду о Великой победе.
Мы подготовили подборку на основе материалов, ранее опубликованных на нашем сайте, в которых начало войны вспоминают очевидцы.
«Я запомнил слезы на лицах у женщин…».
Протоиерей Виктор Чужаков, настоятель храма Вознесения Господня в селе Борщёво Клинского района:
«Я запомнил слезы на лицах у женщин: плакали с утра до вечера, провожая своих мужчин на войну. Даже помню, какая погода стояла в тот день: солнце, облака такие красивые… В нашей семье было трое детей, я самый младший. Сели за стол – хлеба не было, мама колосиков на поле набрала, намолотила в жерновах. Пришел отец, сели кушать. Потом мама собрала ему в дорогу узелок, отец взял меня на руки, и мы пошли на сборный пункт. Потом я побежал домой играть с товарищами. Для нас, мальчишек, война тогда была, скорее, интересным приключением. Мы не воспринимали ее как трагедию, беду, несущую смерть, и не понимали, почему наши мамы так безутешно плачут. Мы верили в то, что наши отцы обязательно победят врага и вернутся героями. И я не знал, что вижу отца последний раз…»
Читать интервью полностью
«Детства, можно сказать, у меня не было…».
Иван Николаевич Фонов:
«22 июня по радио объявили, что началась война. Мы теперь постоянно слушали радио, и когда немцы стали приближаться, отец сказал, что нам нужно эвакуироваться. Он отправил нас с матерью в Воронежскую область, к бабушке в деревню.
Это сейчас туда можно добраться за сутки, а тогда мы ехали двадцать дней. Три раза эшелон бомбили, все прятались, но когда вновь налетели вражеские самолеты, а мы стояли в болоте, мать сказала, что больше с места не двинется. Конечно, нас ведь было у неё четверо: мне – десять лет, сестре – двенадцать, и ещё – младшие брат с сестрой, которым год и три.
У меня до сих пор перед глазами та станция, разбитые двухэтажные строения, убитая женщина возле одного из них...
На одной из станций наш вагон от эшелона отцепили. Только благодаря настойчивости матери, нас спустя несколько дней подсадили в тамбур проходящего товарного поезда, и сказали, что он притормозит возле нужной станции, и нам надо будет выпрыгнуть на ходу. Так мы и добрались в деревню – оголодавшие, исхудавшие.
У бабушки тоже жизнь была не сахар, но до весны 1942-го мы кое-как дотянули, а потом нам, как эвакуированным, дали 15 соток земли, и мы стали сажать огород. Будит меня бабушка в 4 утра: «Пойдём копать!», – и до 11-ти мы с ней работаем. Играть было некогда, жили бедно – босиком друг к другу в гости с ребятами зимой бегали…»
Посмотреть интервью полностью
«Папа приносил нам жмых, делил на всех, и мы, дети, так радовались…».
Галина Николаевна Маслова:
«Когда началась война, наша семья жила в Тульской области, недалеко от железной дороги, которую немцы потом постоянно бомбили, чтобы нарушить снабжение. Доставалось и мосту через реку, мой отец рассказывал, что им два-три раза за сутки приходилось этот мост тогда восстанавливать.
Мы часто прятались в подвале, но мама вынуждена была подниматься наверх, чтобы нас накормить. Помню, как во время одной из бомбёжек у неё отказали руки и ноги, когда она спускалась к нам, мы приняли её на руки, растирали потом…
Папа иногда приносил нам прессованные семечки – жмых – он был сладковатым на вкус, и мы, дети, так радовались…
Мой дед оказался плену и попал в концлагерь. Он никогда никому не раскрывал подробностей, но рассказывал об освобождении. Однажды, видимо после издевательств, он очнулся среди трупов замученных пленных. Спустя какое-то время он обратился к проходившей мимо немке с ребёнком, она смогла его забрать вечером, и потом выхаживала у себя дома.
Дедушка привёз с войны иконку, которую мы с тех пор храним, я перед ней молюсь…»
Посмотреть интервью полностью
«Без Бога на войне я бы не выжила».
Антонина Ивановна Фролова:
«Мы как раз дежурили в Москве на телеграфе в ночь с 21 на 22 июня. И нам объявили, что началась война. Мы вернулись домой и больше на работу поехать не могли, так как поезда сразу перестали ходить. Только в декабре, после освобождения Клина, мне удалось пойти на работу, откуда меня, в силу моей специальности, и призвали в армию.
А как на войне без Бога? Вот идет наступление. В нашей аппаратной - одни полячки. Я - начальник смены. Началась бомбежка, за аппаратами никого не остается, все прячутся. А я как командир не имею права этого делать. Вот помолишься и бегаешь от аппарата к аппарату, работаешь. Хотя поляки всегда были верующими, но они - католики, поэтому молились по-своему.
Они всегда отмечали большие христианские праздники: Рождество, Пасху. И мы с ними отмечали. Каждое утро им положено было вставать на молитву. Встанут строем, молятся, и ты - вместе с ними, но по-своему, по-православному...»
Читать интервью полностью
«Семнадцатилетним добровольцем пошел в действующую армию».
Александр Васильевич Гамаюров, полковник авиации в отставке:
«Я хорошо помню тот день, когда началась война. Утром 22 июня 1941 года мы играли в футбол, потом пошли на Урал купаться (я жил в Магнитогорске), а когда вернулись домой, узнали, что началась война.
Мне было 17 лет - возраст не призывной, но мы с друзьями просто рвались на фронт. Написали заявление, а в сентябре меня направили в летное училище.
До 1944 года мы днем и ночью учились летать на штурмовиках и бомбардировщиках, а в апреле 1944 года вместе с эскадрильей полетели на фронт. Наши самолеты обеспечивали связь между войсками, летали низко и особо вооружением не оснащались. Поэтому часто бывали потери. Однажды и мне довелось совершить вынужденную посадку. Меня подбили над самым лесом, еле-еле дотянул до ближайшей опушки, но все-таки сел. Можно сказать, что Бог меня спас...»
Читать материал полностью
Подготовили: Ирина Ермакович, Юлия Павлюк
Фото: Ирина Ермакович, Юлия Павлюк
Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.
| 
