Автор: Протоиерей Борис Балашов

Исполнилось сто лет со дня рождения Митрополита Ярославского и Ростовского Иоанна (Вендланда). Это была удивительная личность. В нем, казалось, сочеталось несовместимое: человек громадного роста, с большими мохнатыми бровями, суровой внешностью, громким голосом, и - добрыми лучистыми глазами. Образованный светски и духовно, потомственный интеллигент, обладающий громадной эрудицией в самых разных областях знаний, он притягивал к себе всё доброе и ищущее правды. Давно уже нет на земле Владыки Иоанна, но, вспоминая его, проникаешься глубоким пониманием всей высоты его архиерейского служения.

Митрополит Ярославский и Ростовский Иоанн (Вендланд)

По воле Божией, Владыка Иоанн встретился мне на жизненном пути и занял в моем сердце очень значимое положение.

Со школьных лет во мне ярко проявилось стремление к священству. Хотел поступать в семинарию, но мой духовник - тайный священник Николай Иванов, находившийся в духовной связи с Митрополитом Иоанном, своим старым другом, - посоветовал мне сначала получить высшее образование. Я так и сделал, поступив учиться на исторический факультет МГУ. В эти годы я впервые встретил Владыку Иоанна, занимавшего тогда кафедру митрополита Нью-Йорского и Алеутского. Это произошло в Московской Консерватории. Священник Николай Иванов пригласил туда на концерт органной музыки митрополита Иоанна, который тогда находился в Москве по церковным делам. Разумеется, это делалось без рекламы. Митрополит, как всегда в таких случаях, был в строгом костюме и белой рубашке с галстуком. Рубашки белого цвета он очень любил и другими не пользовался.

Постороннему человеку его лицо могло показаться очень строгим, но это было только до тех пор, пока митрополит не начинал говорить. В разговоре он был очень приветлив.

Серьезную музыку Владыка любил и понимал. Поскольку архиерей, бывший Патриаршим Экзархом в Америке, находился под "дружеским оком товарищей", он с удовольствием "выпадал" из их поля зрения, встречаясь с друзьями.

Когда Владыка бывал в Москве - никогда не останавливался в гостиницах, его с радостью принимали дома старые и верные друзья.

В начале 1968 года мой духовник вместе со мной поехал в Ярославль в гости к митрополиту Иоанну, занимавшему к этому времени уже Ярославскую кафедру. В старом двухэтажном деревянном домике на ул. Карабулина размещалось Ярославское епархиальное управление. На втором этаже жил митрополит Иоанн вместе со своей сестрой, монахиней Евфросинией.

Владыка принял нас очень приветливо. С отцом Николаем у них всегда велись серьезные разговоры, в которых обсуждались богословские вопросы, темы культурной жизни страны и положения Церкви в современном мире. Владыка всегда очень живо интересовался всем, что происходит в Москве, тем, как живут его друзья.

Митрополит расспрашивал о моей жизни, советовал не бросать учение в МГУ и обязательно его закончить. Стремление к священству он одобрил.

На Литургии в Феодоровском кафедральном соборе я впервые иподиаконствовал. Отец Николай, не раскрывая всем тайну своего священства, облачился в стихарь с орарем как иподиакон. Причащал же его Владыка Иоанн в алтаре у престола - там, где должны причащаться священники.

Меня поразило, как истово молился архиерей. Возгласы он произносил громоподобно громко, старательно выговаривая каждое слово. В алтаре была теплая и доброжелательная атмосфера. Оказалось, что эта Литургия в Феодоровском кафедральном соборе связала меня на многие годы с Ярославской епархией.

После службы, во время обеда Владыка пригласил меня приезжать к нему в гости и участвовать в богослужениях в качестве иподиакона. Я с радостью принял это приглашение и с тех пор старался раз в месяц приезжать из Москвы в Ярославль, предварительно созваниваясь с Владыкой по телефону. Быть в алтаре рядом с горевшим молитвой архиереем было для меня великим счастьем. Духовенство собора и иподиаконы отнеслись ко мне доброжелательно. Поездки в Ярославль стали регулярными. Очень тепло ко мне относилась и сестра митрополита, монахиня Евфросиния. Всегда молчаливая и постоянно занятая рукоделием, она была великой молитвенницей, верным другом и личным доктором своего брата. Хотя медицинскую практику она давно оставила, но за здоровьем Владыки Иоанна следила. Всю войну она была врачом на фронте, ее прикомандировали к военным частям Войска Польского.

Матушка Евфросиния многие годы была рядом с братом. Она находилась с ним и в Берлине, а вот американскую визу ей не дали, поэтому сопровождать в Америку Владыку Иоанна она не смогла. Чтобы устроить ее жизнь, митрополит купил в Переславле половину двухэтажного старого дома рядом с Покровским храмом. Там матушка и прожила в молитве все годы служения брата на американском континенте. Там же, в Переславле, она нашла и место своего упокоения на городском кладбище.

В 1969 г. на праздник Успения Пресвятой Богородицы я приехал к Владыке Иоанну. Отслужили всенощное бдение. Было очень жарко. В архиерейском доме после ужина я беседовал с митрополитом. В частности, я затронул такую тему: "В Древней Церкви все ступени церковного служения, чтеца и иподиакона проходили не торопясь, а сейчас, практически, в церковной жизни нет поставленных чтецов и почти нет иподиаконов. Помогающие на богослужении только принимают благословение облачиться в стихарь. А не могли бы Вы, Владыко, посвятить меня во чтеца? Я еще не женатый, поэтому о посвящении в иподиаконы говорить рано". Митрополит сказал: "Хорошо, пишите прошение. Пойдемте в кабинет". Его лицо сразу посерьезнело. Мы спустились на первый этаж в рабочий кабинет архиерея. Под его диктовку я написал прошение и отдал его Владыке. Он принял мою исповедь в маленьком домовом храме "Всех святых в земле Ростово-Ярославской просиявших".

Уже было поздно. Владыка Иоанн озаботился проблемой - где взять на меня подрясник? Ничего подходящего мне по росту в доме не оказалось. Тогда он взял свой подрясник, который мне был неимоверно длинен, и английскими булавками мы стали закалывать и подгибать его полы. Сидел на мне архиерейский подрясник необычайно неуклюже. Утром вместе с митрополитом поехали в собор. В этом подряснике я предстал пред очами священников и иподиаконов. Все смотрели на меня недоуменно, но вопросов не задавали. Архиерей объяснил, что он меня будет посвящать во чтеца. Но этим недоумение в алтаре не развеялось, ведь таких случаев у них еще не было. Настоятель, протоиерей Борис Старк осмотрел меня критически и сказал: "Ему бы какой-нибудь другой подрясничек найти…" Отец Игорь Мальцев, почесав бороду, сказал: "А ну-ка, попробуй мой одеть". Подрясник отца Игоря мне пришелся впору, однако он был достаточно теплым, а была жара. Выбора не было. В этом подряснике отца Игоря меня торжественно вывели на середину храма к архиерею. Эта хиротесия - посвящение во чтеца - запомнилась мне, как одно из самых светлых событий в моей жизни. Все происходило как в тумане, но на душе было необыкновенно легко. Чтение часов остановили. В абсолютной тишине громко, слышно на весь храм звучали слова молитвы митрополита Иоанна.

В конце Литургии Владыка сказал мне: "Чтецу положено прочитать наставление. Вот я Вам прочитаю, а Вы слушайте: "Чадо, первый степень священства, чтеца есть. Подобает убо тебе на всяк день Божественные Писания прочитовати, да слушающие, зряще тя, пользу примут и тебе самому вящший степень притвориши, никакоже постыжая о тебе избрание. Целомудренно бо, и свято, и праведно жительствуя, и человеколюбца Бога милостива возъимаши, и вящшаго сподобишися служения во Христе Иисусе Господе нашем, Емуже слава во веки веков. Аминь.""

Своей интонацией Владыка выделил слова: "Чадо, первый степень священства, чтеца есть. Подобает убо тебе на всяк день Божественные Писания прочитовати…"

После праздничного богослужения в архиерейском доме был торжественный обед с гостями. В центре внимания была иностранная гостья - вдовая матушка известного священника из Парижа, знакомая протоиерею Борису Старку по его молодым годам, когда он жил во Франции.

Впоследствии в беседе с уполномоченным Совета по делам религии Митрополит объяснял, что он специально приготовил такое торжественное посвящение во чтеца для того, чтобы показать иностранным гостям: у нас в церковной жизни все хорошо и благополучно. А мне это было нужно, так как я собирался жениться, и нужно было показать моей девушке, что я собираюсь быть священником и уже встал на этот путь. "Компетентных товарищей" такое объяснение удовлетворило и никаких негативных последствий за такие "самовольные" действия архиерея без согласования с уполномоченным не было. Вообще Владыка умел ладить с властями.

Согласно "Отчету Совета по делам религии - членам ЦК КПСС" за 1974 г., подписанным В. Фуровым, архиереев Русской Православной Церкви делили на три категории. Но дадим слово самому товарищу В. Фурову:

"Многолетние наблюдения, глубокое изучение настроений правящих архиереев еще раз подтверждают, что епископат лояльно относится к Советской власти. В то же время по взглядам на общество, на законы о культах, на современную церковь и ее взаимоотношения с государством, а также на свои гражданские обязанности епископат условно, весьма приближенно, можно разделить на следующие группы.

Первая - правящие архиереи, которые и на словах, и на деле подтверждают не только лояльность, но и патриотичность к социалистическому обществу, строго соблюдая законы о культах и в этом же духе воспитывают приходское духовенство, верующих, реально сознают, что наше государство не заинтересовано в возвышении роли религии и церкви в обществе и, понимая это, не проявляют особенной активности в расширении влияния православия среди населения…

Вторая - правящие архиереи, которые стоят на лояльных позициях к государству, правильно относятся к законам о культах и соблюдают их, но в своей повседневной административной и идеологической деятельности стремятся к активизации служителей культа и церковного актива, выступают за повышение роли церкви в личной, семейной и общественной жизни с помощью модернизированных или традиционных концепций, взглядов и действий, подбирают на священнические должности молодежь, ретивых ревнителей православного благочестия. В их числе митрополиты - Ленинградский Никодим, Ярославский Иоанн, Псковский Иоанн, архиепископы - Казанский Михаил, Ташкентский Варфоломей, Тамбовский Михаил, Кировский Мстислав, Краснодарский Алексий, Оренбургский Леонтий, Ивано-Франковский Иосиф, Рижский Леонид, Костромской Кассиан, Волынский Дамиан, Минский Антоний, епископы - Смоленский Феодосий, Свердловский Клемент, Калининский Гермоген, Полтавский Феодосий, Новосибирский Гедеон, Виленский Герман, Рязанский Симон, Пензенский Мелхиседек.

Третья - это та часть епископата, у которой в разное время проявлялись и проявляются попытки обойти законы о культах, некоторые из них религиозно консервативны, другие способны на фальсификацию положения в епархиях и сложившихся отношений к ним органов власти, у третьих - замечены попытки подкупа уполномоченных и клеветы на них и на должностных лиц местных органов власти...

В типологии епископата могут быть и другие оценки конкретных лиц, скажем, отношение их к традиционализму и модернизму, роли того или иного иерарха в проведении православия и другие идеологические оттенки. Однако Совет интересует прежде всего политический аспект: как епископат относится к Советскому государству, его внутренней и внешней политике, к законам о культах, какова религиозная активность архиереев" (Вестник Русского Христианского движения. № 130, 1979 г., Париж, с. 277-279).

Высказывая свое мнение по поводу оценки его деятельности, Владыка Иоанн говорил, что его поместили в самую хорошую группу - вторую.

Умение строить отношения с иностранными делегациями и высокими гостями ценилось уполномоченным и "компетентными органами". Высокая культура, интеллигентность, знание иностранных языков (свободно владел английским и немецким), зарубежные связи - все это помогало митрополиту Иоанну добиваться своих целей в церковном служении, особенно во взаимоотношениях со светскими властями.

Продолжение статьи о Митрополите Ярославском и Ростовском Иоанне (Вендланде)

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.