Борьба с пасхальной заутреней была задумана на широкую ногу. В течение всей Страстной недели на видных и оживленных местах города красовались яркие саженные плакаты:
"Комсомольская заутреня! Ровно в 12 часов ночи".

Прибирая комнату, в груде мусора и бумаг Каширин нашел разорванный конверт и в нем записку с лаконическими строками: "Благодарю Вас за прекрасные часы, проведенные с Вами: Ваш жених будет немедленно освобожден". Под строками стояла подпись комиссара Романского. Кровь буйным, ошеломляющим жаром ударила в голову Каширина. Бледнея от ужаса и едва удерживаясь на ногах, он крепко, до мучительной боли, сжал виски руками: "Так вот какой ценой куплено мое освобождение!"

Не смея сразу войти в избу, он сел на скамейку под яблонями и закашлялся. Скрипнула дверь избы, и на крыльце показалась маленькая старушка, вся в черном, как монашенка.
Чувство ли матери подсказало, что сидит на скамейке потерянный ею сын, жалость ли к этому усталому, кашляющему кровью человеку, сына ли напомнил он, но только она сошла с шатких ступенек крыльца, подошла к нему, села с ним рядом и без слов стала гладить бледные, костлявые руки незнакомого.

Да, вы не ошиблись: эти голоса принадлежат обитателям зеленого луга - маленьким прекрасным созданиям, полевым цветам. "Говорящие цветы! - Что за глупость?!" - скажете вы. Конечно, можно не верить в то, что цветы могут разговаривать, и многие не верят, пока сами не услышат и не убедятся, что это чистая правда.

На бегу, на лету перекинулись всего несколькими совсем незначительными фразами, а на душе вдруг стало как-то легко и светло, словно тяжелый камень упал с моей груди. А я, казалось, и не чувствовала, что давно ношу его. Значит, привыкла к этой тяжести. А вот свалилась она - и в душе нечаянная радость, словно юностью пахнуло из далеких лет.

Редко кто понимал Власа. Отводил лишь душу со старым заштатным дьяконом Афанасием - большим знатоком славянского языка и жадно влюбленным в драгоценные его камни.
Соберутся, бывало, в повечерье за пузанком рябиновой (прозванной дедом "Златоструем"), и заструятся у них такие светлопевучие речи, что в сумеречном домике нашем воистину заревно становилось.

Нет покоя! Никогда, нигде нет покоя! Мне 48 лет. Оглядываясь на прожитую жизнь, я ясно вижу все свои ошибки. Вижу, сколько возможностей прожить жизнь по-другому я упустила, даже оттолкнула от себя. Иной раз стыжусь своей прошлой жизни, иной раз жалею себя. А в общем - не так жила, не то искала, не туда шла.

Год был тяжелый: молоко в магазинах города исчезло. Для тех, у кого маленькие дети или больные старики, это просто катастрофа. Кто жил в советскую эпоху, тому знакома эта картина: всегда что-нибудь исчезало с прилавков, и люди рыскали по городу в поисках самого необходимого или ехали за продуктами в Москву.

Едва соображаю, не веря своим ушам, что это мне. Боковым зрением через плечо вижу, как буквально из-за моей спины выскочила иномарка, а в окне мелькнуло искаженное злобой лицо худощавого юнца. Кажется, действительно мне. Так это я - "старая калоша"? Однако возмутительно! Кто он такой, чтобы меня так называть? Лихач, сопляк! Откуда он взялся?

Осип засмеялся. С ним это часто. Засмеется ни с того ни с сего.
Господь его знает, с какой поры он стал юродивым. Сказывают, с того времени, когда с Борисоглебского собора в городе снимали золотые кресты, иконы на стенах закрашивали и над входом прибивали вывеску: "Народный дом товарища Ленина"

- Про отца Григория Никольского ничего не слышали?
- Так неужели, Илларий, и он переменился? А какая светозарная душа была у него!
- Отец Григорий мученическую смерть принял… Пришли к нему во время Литургии, раскрыли ему рот, выстрелили в него и сказали: "Мы тебя причащаем"...

Чайная не слушала Гордея, а он жаловался:
- Говорю я сегодня Федору моему: пойдем, как встарь, в Николину обитель на вынос Плащаницы. Помнишь, как утешно поют там монахи: "Приидите ублажим Иосифа приснопамятнаго", а он мне в ответ: "Не желаю! Один у монахов обман, я лучше на гармошке сыграну..."

Еще до армии играл я на баяне. Это как забава. Мама верующая была. Она слезы проливала над тем, что я под великие церковные праздники то на сцене играл, то на свадьбах. И напивался до безумия. Привезут меня домой - мама опять в плач. Для ее утешения я носил крестик, а дух тайной злобы ненавидит тех, кто при кресте. Когда иду куда-нибудь играть, меня совесть мучает: танцы-то, песни развратные. И перед игрой я крестик снимал, тайно. Становилось как будто хорошо.
Подошло время войны, сорок первый год. Меня призвали в армию

Агапка был тощим, в веснушках, зоркоглазым и вертким. Зиму и лето ходил в отцовском пиджаке и солдатской фуражке-бескозырке. Выправка у него военная. Где-то раздобыл ржавые шпоры и приладил к рваным своим опоркам. Агапка пуще всего обожает парады и похороны с музыкой.
Матери своей он недавно заявил:
- Не называй меня больше Агапкой!
- А как же прикажете вас величать? - насмешливо спросила та.
Агапка звякнул шпорами и лихо ответил:
- Суворовым!

Экранизация ранней пьесы Чехова, фильм "Ивановъ", снятый еще к 150-летию со дня рождения писателя, был показан в Москве в трех кинотеатрах. Для проката по стране было сделано 11 копий (для сравнения, "Любовь-морковь 2" - более 1000 копий). Прокатчики не стали делать ставку на "Иванова". Почему? Возможно, их испугал хронометраж - 2 часа 47 минут, а может быть потому, что большинство современных зрителей уже отвыкли от неспешных панорам, больших монологов, хорошего литературного языка и вечных вопросов, бередящих душу

Если вы уверены в своих силах, если можете в любой момент остановиться и круто повернуть в нужном вам направлении, попробуйте заблудиться. Сколько неповторимой красоты встретится на вашем пути!

- Так, говоришь, ты тоже лаптем щи хлебал? - спросил Петюшку сторож, раскуривая трубку.
- Было и так, что не только щей, но даже и лаптей-то у меня в помине не было. С апреля и до первого снега всегда босиком ходил!..
Он в задумчивости поиграл яблоком, подбросив его, как мячик, и сказал:
- Я так полагаю, что жизнь у нас не в пример тяжельше вашей. Вы жили на солнышке, а мы на ветру, и на вьюге. Вы того не знали, что мы теперь знаем

Дьякон худой и желтый. Тихое чахоточное лицо, бороденка клинушком, серая пыльная ряска. Ветер развевал ее полы, и видны были солдатские желтые штаны, заправленные в рыжие сапоги. Ушки сапогов наружу. Он шел впереди всех и пел "Царица моя преблагая".
Жандарм в помятой фуражке с поблекшим красным околышем. Всю дорогу он пытался рассказывать анекдоты, но его обрывал дьякон

Хорошо сесть в тихий предзакатный час на скамейку под липами. Пусть к вам подвинется та характерная живая тишина сумерек. Тени несбывшегося пусть отойдут прочь. Ведь что-то сделано, что-то достигнуто. Пусть будет спокойно у вас на душе. Может быть, никогда раньше вы не ощущали в себе желания как-то особенно бережно прикоснуться к жизни

Впервые услышанное слово "проскомидия" почему-то представилось мне в образе безгромных ночных молний, освещающих ржаное поле. Оно прозвучало для меня так же таинственно, как слова: "молния, всполох, зорники" и услышанное от матери волжское определение зарниц - "хлебозар!"
Божественная проскомидия открылась мне в летнее солнечное воскресенье в запахе лип, проникавшем в алтарь из причтового сада, и литургийном благовесте

Что лучше - эта манящая даль или обочины дорог, где рядом, только руку протяни, - цветы, деревья, воды. Где оно, счастье, где судьба твоя? Курлычет на повороте речка, манит утомившегося косца. Лежат на скошенном лугу поверженные травы. Никто не печалится о мертвых цветах. Разве не хранит в себе сено благодатные запахи лета? Не была бы слишком тяжелой и неудобной ноша сырых впечатлений, если бы не высушило их знойное солнце возраста?

Стихотворение Ирины Васильцовой

Россия ненаглядная моя

Наш местный Егор Кузьмич очень хорошо знал историю нашего села. И вот в праздник Казанской иконы Божией Матери, 21 июля, собралось немало слушателей нашей и соседних деревень на очередную лекцию в читальном зале библиотеки, которая чудом уцелела после распада Советского Союза

Предлагаем вашему вниманию стихотворение.

Бабушка никогда не кривила душой, слово ее было правдиво и твердо. Такая независимость, самобытность теперь нередко вытесняется в человеке выгодным приспособленчеством к стандартам, общепринятым взглядам и влияниям, которым он постоянно подвергается извне (детский сад, школа, работа, радио, телевидение, печать). Бабушка избежала такой духовной стереотипности. Но надо заметить, что ей было чуждо и обычное для стариков ворчливое сожаление: вот, де, в наше время было не то, что теперь, а куда лучше. Она радостно признавала все то действительно хорошее, что дает сейчас людям жизнь

По-польски мир - покой. Пожалуй, это слово точнее передает смысл того, что мы понимаем под миром. Ведь может быть мир, но не будет покоя. Покой - это плод мира, его благоухание. Конечно, не тот покой, что сродни ленивой расслабленности, а разумный покой, покой - созидатель, тот, что внушает нам такт и уважение к ближнему, что смывает страхи и упреки, стоящие ниже нашего достоинства, покой, что помогает думать и чувствовать

Мы уже стали бабушками и дедушками, и, наверно, кому-то смешны наши невольные "предрассудки", но мы и сейчас не отказываемся от них. Мы и теперь с той же "наивной" верой будем твердить до последних дней своих: любите, любите друг друга горячей, любовь спасает от скверны и беды. Не слушайте разных циников, что любовь существует только в романах, и для любви (в их понятии) нужны роскошные условия. Квартиры нужны: слов нет. Но главным условием может быть только душевная чистота.
Настойчиво и грозно шумит осень: сгорело лето. Железная логика осени… Что скажешь? Грустно. Не навестить ли нам внука?! Собирай гостинцы, и пойдем с тобой по пригорку мимо старых берез

И вот, я чувствую, подходит та самая женщина в черном и просит, чтоб кто-нибудь взял ее на ночлег: "Возьмите нас кто-нибудь на ночлег, меня и мое чадо Евгения". Сердце мое что-то кольнуло, и я, неожиданно для себя, сказала: "Я могу, но ко мне далеко идти". Еще не успела проговорить, а мысли уже полезли: "Бери, бери - она тебя обворует или, еще лучше, вшей тебе принесет"

Все эти запахи не "городские". Иной городской житель и в амбаре со свежей рожью не был, и первое его свидание произошло не за околицей у ветлы возле риги, а у кинотеатра под рекламной тумбой, но эти цветущие липы задели такой слой души, который, по всей вероятности, нам достался от предков. Пахнет здоровым крестьянским бытом. Улыбнуться бы ему навстречу, да брови не разжимаются. Этот милый быт стал другим

Курится легкий пар над воскресающей землей, его тоже можно принять за дымок остывающего поля боя. И впрямь была битва, только без крови, без ненависти. Происходил великий перелом от зимы к лету, как и всякий перелом, с болезнями и жертвами.
И в душе человека пока все разбросано: там радостное чувство обновления и усталость, и что-то никем никогда не объяснимое, какое-то томление, спрессованный воздух, горькое, сладкое…

Нинам повезло. Не о каждом святом дошли до нас сведения столь подробные, как о святой Нине, их небесной покровительнице.
Святой Нине выпал жребий равноапостольного подвига. Равноапостольными называют тех миссионеров-просветителей, кто в своем подвиге оказался подобен апостолам, ученикам Христа, кто, как они, прославился обращением целых народов в христианскую веру

- Куда это ты таким пижоном вырядился? - спрашивает меня Давыд, и голос его особенный, не сумеречный, как всегда, а чистый и свежий, словно его прояснил весенний ветер.
- Исповедаться! - важно ответил я.
- В добрый час, в добрый, но только не забудь сказать батюшке, что ты прозываешь меня "подметалой мучеником", - осклабился дворник

Эти сборники клинского православного издательства "Христианская жизнь" составлены Наталией Скоробогатько. Жития чтимых святых изложены в доступной и интересной для детей форме, сопровождаются цветными иллюстрациями. Прочитать книгу будет интересно и взрослым

На мой взгляд, книга интересна тем, что приоткрывает самые сокровенные стороны жизни монахов и монастырей, потому что написана человеком, который сам прошел путь от монастырского послушника до наместника. Портреты великих старцев и наместников Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря написаны с большой теплотой и любовью, но без всяких прикрас и с юмором. Это и "вредный" отец Нафанаил, и таинственный схиигумен Мелхиседек, и великий наместник Псково-Печерского монастыря отец Алипий, называвший себя "советским архимандритом", и, конечно же, архимандрит Иоанн (Крестьянкин), один из последних великих старцев. Но перед нами предстают не иконы, а живые люди, именно "несвятые святые" (название очень емкое и точное)

Литургия с таким величавым и таинственным наименованием "Преждеосвященная" началась не так, как всегда...
Алтарь и амвон в ярком сиянии мартовского солнца. По календарю завтра наступает весна, и я, как молитву, тихо шепчу раздельно и радостно: ве-с-н-а! Подошел к амвону. Опустил руки в солнечные лучи и, склонив набок голову, смотрел, как по руке бегали "зайчики". Я старался покрыть их шапкой, чтобы поймать, а они не давались. Проходивший церковный сторож ударил меня по руке и сказал: "Не балуй". Я сконфузился и стал креститься

Это небольшие недорогие брошюрки с акафистами святым, к которым часто обращаются с молитвами верующие

Тимошка нагнулся, первый ударил в икону камнем. В спешке они чаще всего промахивались, но бывали и меткие броски. Камень глухо стукал в изображение святого, и доска вздрагивала. Били они долго. Но расколотые иконы все еще не тонули, и глаза святых все с таким же скорбным удивлением взирали на них.
Так Петька стал пионером

Акафисты святой блаженной Ксении Петербургской, святителю Николаю Чудотворцу и другим святым выпустило Клинское православное издательство "Христианская жизнь"