Проповедь протоиерея Александра Союзова в Неделю 2-ю Великого поста

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

       К огромному сожалению всё чаще нас надо стимулировать к тому, чтобы мы не просто по инерции ходили в храм, а преображаясь, становились христианами.

Вчера мне попалась на глаза очень яркая фраза известного французского писателя, философа Жан-Поля Сартра, который жил в прошлом веке. Когда он рассуждает о том, почему люди впадают в разные страсти и не могут ими насытиться, то сам себе отвечает короткой и ясной мыслью: в душе каждого человека зияет огромная дыра и заполнить её можно только Богом. Это дыра размером с Бога, и никакими земными радостями, утехами её не закрыть, потому что человек всё равно будет страдать. Это евангельская мысль, просто Сартр выразил ее более художественно и доступно.

Какой выкуп даст человек за душу свою? – говорит Священное Писание (Мф. 16:25) , т.е. какую цену он может заплатить? Да никакую! Если душа человека не встретилась с Богом, то ни радости, ни блаженства не будет. Он может получать временные радости – на час, на месяц, на год. Но рано или поздно то, чему он радуется здесь на земле, уходит. Ярким примером такого наполнения души Богом является святой XIV века Григорий Палама, память которого мы сегодня празднуем.

Мы привыкли видеть на иконе лик умудренного старца с длинной бородой, облаченного в архиерейские одежды. Так оно и было, но начиналось все совсем иначе.

Юноша воспитывался в благочестивой семье. Город, где он проживал, был захвачен турками, и семья вынуждена была переселиться в Константинополь. Его отец был талантливым человеком, очень скоро его заметили при дворе, и фактически, он стал секретарем-референтом императора Андроника II Палеолога.

Мальчик тоже был очень смышленым, и папа периодически брал его на свою службу. Заметив незаурядные способности Григория, император познакомил его со своим сыном, и вместе они получали домашнее придворное образование. Григорий проявлял таланты, схватывал науки буквально на лету. Когда пришло время аттестации, пригласили самых мудрых экзаменаторов, потому что император хотел видеть его в своей канцелярии.

На экзамене он должен был показать знание философии Аристотеля – это очень сложный предмет, который и сейчас вызывает затруднения у многих людей, которые его изучают. Юноша настолько блестяще изучил труды Аристотеля – логику, метафизику, науку о душе – что члены комиссии сказали императору, как они почувствовали, будто перед ними стоит и излагает свое учение сам Аристотель.

Тут бы Григорию и возрадоваться, что никого умнее и талантливее его нет, и при дворе он может стать, если не секретарем императора, так главным советником. Но происходит удивительная вещь: он оставляет всё и уезжает на Афон. Григорий Палама приходит в Ватопедский монастырь, где в течение восьми лет находится в послушании у очень известного на тот момент старца и духовника монаха Никифора Уединенника, который учит его умному деланию, Иисусовой молитве.

Так бы Григорий, вероятно, и жил в уединенно, но в 30-х гг. в Константинополь с юга Италии приезжает ученый муж, монах Варлаам Калабрийский. Южная Италия тогда была частью Византийской империи, там было много православных греческих храмов, но дух Просвещения, культ страстей уже начинал возобладать. От церковного пения в церквях стали переходить к музыке, появились органы; икона трансформировалась в светскую живопись, и создавала не столько молитвенный настрой, сколько будила эстетические, а иногда и эротические чувства.

Людей привлекает внешняя красота, и многие при дворе императора заинтересовались рассказами и учением Варлаама Калабрийского, хотя афонская духовная традиция была еще сильна. Чтобы подорвать её, Варлаам отправляется на Афон, к старцам, расспрашивает их об умном делании, Иисусовой молитве,  и, вернувшись в Константинополь, начинает всё это откровенно высмеивать. Какой нетварный свет? Как можно почувствовать Бога, впустить Его в своё сердце? Всё это выдумки и прелесть, ведь Бог неприступен, непознаваем!

Тогда Григорий Палама, еще молодой человек, вступает в прямой диалог с этим учёным мужем. В Константинополе организовываются диспуты, и естественно, Григорий не мог не победить, потому что он уже впустил Бога в своё сердце.

Учение Варлаама Калабрийского осуждают, он возвращается в Италию, где делает блестящую карьеру в католической церкви, становится епископом города Джераче, впоследствии – учителем Петрарки – известного поэта эпохи Возрождения, воспевающего, как раз, человеческие страсти, а не духовную жизнь.

И всё бы ничего, но дух растления постепенно поселяется в умах и сердцах людей. Даже Патриарх Константинопольский начинает симпатизировать западным учениям. По его приказу Григорий Палама был отстранен от богослужений и на три года заточен в темницу.

Когда мы смотрим на икону, эти факты уходят на задний план, и это правильно, потому что мы молитвенно общаемся со святым. Но когда внимательно вчитываешься в его житие, и узнаешь такие вещи, это очень близко.

За что Григорий Палама был наказан? Вместе со старцами он составил письмо – «Святогорский томос» –  где они фактически подтверждали то осуждение учения Варлаама Калабрийского, которое уже было единогласно принято на Константинопольском соборе. Это было слово в защиту Православия, молитвы Иисусовой, тех духовных практик, которые были распространены на Афоне и приносили свои плоды – давали множество святых, которые через призывание Бога наполняли Им свою душу. Они заполняли ту дыру, про которую я говорил вначале, которую невозможно наполнить никакими «игрушками» и страстями. Только Божия благодать может привести душу в состояние целомудрия и спасти её.

За это Григорий получил три года тюрьмы. Думаю для него, в его случае это была радость: по сути, та же самая келья, та же организация монашеского быта, но без необходимости заботиться о хлебе насущном.

Прошло время, пришёл новый Патриарх, который разделял учение афонских старцев. Григория освободили из заключения и посвятили во епископа Фессалоникийского, в этом сане он прослужит 8 лет из своей 64-летней жизни на земле.

Есть очень показательная притча-анекдот. Преставился один хороший человек, и попал в рай. Смотрит вокруг: все чистенько, хорошо, люди вокруг приятные, добрые и вежливые. Понравилось ему там, можно остаться. Но захотелось хоть одним глазком взглянуть, как же в аду. Подходит к архангелу: «А можно ли посмотреть?», и тот показывает ему дорогу. Смотрит человек: такие же улицы, всё то же самое, а люди – злющие, ругаются, готовы затоптать друг друга. «Послушай, – говорит он архангелу, –  в чём дело? Что здесь – что там, всё одинаково, а люди разные. Там – хорошие, а тут злые, раздражённые…» «Понимаешь, – отвечает архангел, – они очень сильно завидуют тем, кто в раю».

Поэтому нам нужно понимать, что рай и ад – это, в первую очередь, наше сердце. Если мы стяжали благодать Божию, то любое место, как для Григория Паламы, будет для нас раем. Если у нас в сердце этого нет – то ад для нас повсюду. Рай и ад – не потом, не завтра, это – сейчас. Райское состояние мы можем в себе воспитать, можем прорастить то горчичное семечко, которое бросили в нас при Крещении, ту благодать, которую мы получили. Если сделаем мы здесь и сейчас себя святыми, то будем такими всегда и везде. А если мы раздражаемся, гневаемся, завидуем, обижаемся, ленимся (список варьируется, но всем знаком по исповеди), и не боремся со своими страстями, то вариант один – мы с ними останемся навечно, и это будет адом. Желаю всем нам уже здесь, на земле, оказаться в раю! Аминь.

Услышать ответ
Мысли святых о посте

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.