Автор: Василий Никифоров-Волгин

Вечерним березовым лесом идут дед Софрон и внучек Петька.Дед в тулупе. Сгорбленный. Бородка седенькая. Развевает ее весенний ветер.

«Весенний пейзаж с березами». Химона Н.П.
Государственная Третьяковская галерея

Под ногами хрустит тонкий стеклянный ледок.

Позади деда внучек Петька.

Маленький. В тулупчике. На глаза лезет тятькин картуз. В руке красные веточки вербы. Пахнет верба ветром, снежным оврагом, весенним солнцем.

Идут, а над ними бирюзовые сумерки, вечернее солнце, гомон грачей, шелест берез. Гудит нарождающаяся весенняя сила. Чудится, что в лесных далях затаился белый монастырь, и в нем гудит величавый монастырский звон.

– Это лес звонит. Березы поют. Гудёт незримый Господень колокол... Весна идет, – отвечает дед и слабым колеблющимся голосом, в тон белым березам, вечерним сумеркам, смутному весеннему гулу поет с тихими монашескими переливами: Чертог Твой вижу, Спасе мой, украшенный...

Кто-то величавый, далекий, сокрытый в лесных глубинах подпевал деду Софрону.

Березы слушали.

– В церковь идем, дедушка?

– В церкву, зоренький, к Светлой Заутрени...

– В какую церкву?

– К Спасу Златоризному... К Спасу Радостному...

– Да она сгорела, дедушка! Большевики летось подожгли. Нетути церкви. Кирпичи да головни одни.

– К Спасу Златоризному... К Спасу! – сурово твердит Софрон. – Восемь десятков туда ходил и до скончания живота моего не оставлю ее. Место там свято. Место благословенно. Там душа праотцев моих... Там жизнь моя, – и опять поет сумрачные страстные песни: Егдаславнии ученицы на умовении вечери просвещахуся...

– Чудной... – солидно ворчит Петька.

Вечерняя земля утихала.

От синих небес, лесных глубин, белых берез, подснежных цветов и от всей души весенней земли шел незримый молитвенный шепот:

– Тише! Святая ночь!..

– Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет... – пел дед Софрон среди белых утишных берез.

Черной монашеской мантией опустилась ночь, когда дед с внуком подошли к развалинам Спасовой церкви и молча опустились на колени.

– Вот и пришли мы к Спасу Златоризному. Святую ночь встретить, – сквозь слезы шепчет дед. – Ни лампад, ни клира, ни Плащаницы украшенной, ни золотых риз, ни души христианской... Только Господь, звезды да березыньки...

Вынимает дед Софрон из котомочки свечу красного воска, ставит ее на место алтаря Господня и возжигает ее.

Горит она светлым звездным пламенем.

Софрон поет в скорбной радости:

– Христос Воскресе из мертвых...

Слушали и молились Петька, небо, звезды, березыньки и светлая душа весенней земли.

Похристосовался Софрон с внуком, заплакал и сел на развалинах церковки.

– Восемь десятков березовым лесом ходил в эту церковь. На этом месте с тятенькой часто стоял и по его смерти место сие не покинул. Образ тут стоял Спаса Златоризного... Ликом радостный, улыбчивый... А здесь... алтарь. Поклонись, зоренький, месту сему...

От звезд, от берез, свечного огонька, от синих ночных далей шел молитвенный шепот:

– Тише. Святая ночь!

Софрон глядел на звезды и говорил нараспев, словно читал старую священную книгу:

– Отшептала, голуба-душа, Русь дедова... Отшуршала Русь лапотная, странная, богомольная... Былием заросли тропинки в скиты заветные...

Вечная память. Вечный покой.

Кресты поснимали. Церкви сожгли. Поборников веры умучили.

Потускнели главы голубые на церквах белых. Не зальются над полями вечерними трезвонынапевные...

Отзвонила Русь звонами утешными.

Не выйдет старичок спозаранок за околицу и не окстится истово за весь мир, на восток алеющий.

Девушки не споют песен дедовых.

Опочила Русь богатырская, кондовая, краснощекая.

Вечная память. Вечный покой.

Не разбудит дед внука кзаутрени, и не пошуршат они в скит далекий по снегу первопутному, по укачливойвьюжине, навстречу дальнему звону.

Не пройдут по дорогам бескрайним старцы с песнями «О рае всесветлом», «О Лазаре и Алексии, Божьем человеке»...

Отпели старцы. Отшуршала Русь лапотная...

Отшептала Русь сказки прекрасные...

Вечная память. Вечный покой.

Глядел дед Софрон на звезды и плакал...

Из книги В. А. Никифорова-Волгина "Родные огни"
Клин. "Христианская жизнь", 2009

Солнце играет...
Автор: Василий Никифоров-Волгин
Борьба с пасхальной заутреней была задумана на широкую ногу. В течение всей Страстной недели на видных и оживленных местах города красовались яркие саженные плакаты:
"Комсомольская заутреня! Ровно в 12 часов ночи".

Зверь из бездны
Автор: Василий Никифоров-Волгин
Прибирая комнату, в груде мусора и бумаг Каширин нашел разорванный конверт и в нем записку с лаконическими строками: "Благодарю Вас за прекрасные часы, проведенные с Вами: Ваш жених будет немедленно освобожден". Под строками стояла подпись комиссара Романского. Кровь буйным, ошеломляющим жаром ударила в голову Каширина. Бледнея от ужаса и едва удерживаясь на ногах, он крепко, до мучительной боли, сжал виски руками: "Так вот какой ценой куплено мое освобождение!"

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.