Автор: Наталия Гусева, Евгения Литтенбрандт

Одиночество - страшная проблема современного мира. Одиночество - как странно оно в нашем столь суетном и столь перенаселенном мире: одиночество вдвоем - в семьях; одиночество детей - при наличии, казалось бы, любящих родителей; одиночество стариков - даже при родственниках; одиночество молодых, не могущих найти себе пару для создания семьи. Одиночество - какое оно разнообразное, одиночество! Как оно болезненно, какие гадкие и разъедающие душу чувство будит оно порой, вне зависимости от нашего желания - зависть, уныние, ропот…

От чего же оно зависит, это одиночество? Порой ведь посмотришь, одинокий человек - а от него идет такое тепло, такой свет, который согревает всех вокруг вне зависимости от их личного участия! А порой видишь, и окружен родными человек, а в глазах - неизбывная тоска одиночества. И думаешь, думаешь, думаешь... Как принять в себя это одиночество, как к нему отнестись: как к Воле Божией? Или как к каре Небесной? И что делать? - Принять все, как есть, и найти в себе силы жить одному? Или пытаться найти себе пару, невзирая ни на что? Вопросы, вопросы, вопросы... И передо мной встали эти вопросы, причем еще давно: и до моего прихода в Церковь, и до ухода мужа из семьи. И сейчас они стоят передо мной. И каждый раз решаются они очень и очень болезненно.

Тема одиночества, мне кажется, очень огромна, и пытаться найти ответы на все вопросы в рамках одной статьи, конечно же, невозможно. Потому что одиночество молодых отличается от одиночества пожилых, от одиночества детей... Помните, как начинается роман «Анна Каренина»? - «Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастливая семья несчастна по-своему». Так у людей и в своем одиночестве, в своем к нему отношении. И напрасно строить умные фразы и выдавать готовые советы, пока ты сам, на личном опыте не столкнешься с этой проблемой. А столкнувшись, опять-таки на мой взгляд, следует говорить только о своем ощущении этого, о своем пути преодоления (или непреодоления) одиночества.

Думается, верующему человеку немного легче переносить тяготы одиночества (если оно вызывает у человека тяготу). Ведь есть люди, которые по внешним признакам, вроде как, одиноки, но они самодостаточны, у них широкий круг интересов, они не замкнуты на себе, открыты миру, воспринимают его проблемы, боли и немощи, поэтому и не чувствуют себя одинокими. Верующий человек всегда может обратиться к Богу в своей тоске, в своей неуверенности, в своем желании. Другое дело, что не всегда он хочет это сделать - ведь откуда-то рождаются у верующих и ропот, и обида на Бога за отсутствие «долгопросимого» счастья общения.

Если говорить о себе, то одиночество для меня все-таки было проблемой. Вообще, я, наверное, до сих пор не поняла глубины этого понятия. В молодости понятие одиночества было одно: поверхностное, легкое, незадумчивое. Одиночество - это когда ты один, тебе не с кем поболтать, не с кем посмеяться, когда тебе скучно. И решение этой проблемы находилось столь же быстро: пойти в компанию, позвонить подружке... Со временем, к несчастью, я поняла, что можно быть одиноким и в семье. Когда ты вдруг начинаешь понимать, что человек, с которым ты живешь, совершенно не нуждается в общении ни с тобой, ни с сыном. Как сосед на вокзале. Страшное, скажу вам, ощущение. Но Господь посылает нам не выше сил. Он всего-то и хотел, чтобы я научилась думать, но в то время я не понимала этого. И нашла решение, опять-таки, надеясь на свои силы и пойдя по пути наименьшего сопротивления: ушла с головой в воспитание ребенка, попросту перестав обращать внимание на обособленность мужа. Конечно, к хорошему это привести не могло, семьи не стало.

Потом долгое время проблема одиночества передо мной не стояла: целиком уйдя в сестринское служение, я была буквально счастлива, что дома нет необходимости выкладывать свою душу для семейного служения.

Только иногда царапало по сердцу: то в журнале каком-то прочитаешь, что истинное место женщины в семье и что спасается она служением мужу и детям, то какой-нибудь очередной «круглый стол» придумают на тему «Сестринское и семейное служение - что выше?» - и вывод сделают не в пользу «одиноких». То доклад какой-нибудь прочитают на конференции, и сказано там будет, что одинокая женщина это «недочеловек», и если она еще и «у руля» Сестричества находится, то тут уж совсем беда - свои авторитарные комплексы тут реализует в полную силу на горе духовнику и сестрам. Ну, словом, как волка флажками обкладывают: или в монастырь, или замуж - складывалось впечатление, что женихи прямо толпами стоят у порога и ждут, когда ты снизойдешь до них с высоты своего величия.

Вот, кстати, пользуясь случаем, хочу сказать таким вот борцам за возвращение женщин в семью: не сыпьте соль на рану! Одинокие женщины в Церкви - это не всегда, а правильнее сказать, в подавляющем большинстве - не авторитарные комиссарши; они не от хорошей жизни одиноки. И они дарят тепло своих одиноких сердец сиротам, бомжам, одиноким старикам. Не надо обвинять их в недоженственности, не надо принижать их жертвенность и их путь ко спасению. Ну почему мы всегда сбиваемся со срединного, царского пути? Почему мы дерзаем решать за Бога, что ему угоднее, что ему приятнее и кто спасется? Какая-то протестантская предопределенность скользит в словах о том, что если православная женщина имеет семью, то она спасется, а вот такая «праздношатающаяся» - нет. Вы что, в каких-то других храмах бываете? Вы не видите, какое количество мужчин в храмах стоит? Где одинокой женщине найти того, единственного, через которого она призвана будет спастись? Или хватать первого встречного и нестись с ним в ЗАГС, а потом почивать на лаврах: теперь-то уж точно спасена?..

В Сестричестве, где я служу, не могут себе найти пару молодые девушки - очень даже симпатичные, умные, целомудренные. Те же православные юноши брезгливо кривят носики, когда узнают, чем эти девочки занимаются в Сестричестве: «Ах, бомжи!.. Ах, старики!.. Ах, памперсы!..» - не комильфо! Вот клирос - это другое дело!.. Очень бы мне хотелось, чтобы наши дорогие пастыри обращали побольше внимания на воспитание в православных юношах уважения к сестринскому служению, благоговению перед юными девушками, идущими на такой подвиг.

Но это так, отступление от темы получилось. Необходимое, ибо наболевшее.

Итак, со временем получилось, то ли в силу собственного взросления, то ли в силу Божиего вразумления, что я стала воспринимать одиночество уже не как скуку. Стало радостно иногда побыть внутри себя. Стало хотеться вырваться из огромной лавины сестринских дел, из круговорота звонков, СМСок, «ВКонтактов», общения, прений - и просто побыть наедине с собой, с Богом. Очевидно, в связи со все уменьшающейся возможностью осуществить все это, недостижимое стало желанным. Уже пришлось приспосабливаться и хранить одиночество внутри себя даже при работе на отделении, когда язык твой работает, помогая рукам, отвлекая больного, а сердце молится за этого больного, и там, внутри, начинает звучать молитва - вопль о помощи самой себе в служении и о милости к болящему.

Понятие «одиночество» расширилось, перестало пугать, лишилось своего сугубо негативного окраса. Понимаете, это как с холестерином: есть холестерин хороший, а есть плохой. И должен соблюдаться баланс в организме: не допускаться уменьшение хорошего и увеличение плохого. Так и с одиночеством: «хорошее одиночество» - это одиночество внутри себя, поиск внутри себя Бога, попытка внутри себя найти молитву. Вот его хорошо бы побольше! А «плохое одиночество» (по крайней мере, для меня на данный момент жизни) - это одиночество человеческое, женское. Женское начало никуда не денешь: как говорит мой кум, «гены пальцем не раздавишь». Хочется, чтобы был рядом человек, с которым можно было бы разделить «хорошее одиночество», с которым было бы интересно молчать, с которым хотелось бы смотреть в одну сторону. Не женское дело быть сильной, хочется поучиться, в конце концов, не решать все проблемы в быту, хочется побыть «совещательным голосом». Но на свое хотение должно быть еще и Божие произволение.

И главное, наверное, - не уступать помыслам «зациклиться» на решении этой проблемы любыми путями. Надо научиться и в этом вопросе, как и во многих других, доверять Богу: Он знает, когда, кому и что нужно. Ведь и семейная, и монашеская, и сестринская жизнь - не сахар; на мягкой перинке не получается спасаться. И скорби нас ждут на любом пути. Видимо, главный способ бороться с «плохим одиночеством» - по крайней мере мне он помогает - это в момент, когда оно подступает к самому горлу, резко перестать себя жалеть и в себя смотреть. Вместо этого - срочно оглянуться вокруг и увидеть, скольким людям нужна помощь, и, помолившись, поспешить сделать хотя бы что-то для них.

Помните, в фильме «Однажды, 20 лет спустя» многодетная героиня Натальи Гундаревой делится своим опытом преодоления трудностей перед иностранной делегацией? «Надо просто забыть про себя и постоянно думать о них» Так и тут, наверное: легче всего смотреть на счастливые семьи, на влюбленные пары, на тихую дружную старость - и давиться глухой завистью к ним и острой жалостью к себе. Но полезнее всего понимать, что ты - тоже человек, и если тебе Господь не дал их радости, то, с другой стороны, Он же и лишил тебя их скорбей. И твоя обязанность, как человека - быть человеком, а это значит - жить для других. В семье ведь если ты не живешь для других - ничего хорошего не получится. Значит, окинь взглядом свою большую семью - каждого встреченного тобой человека, прими его в свое сердце, раздели с ним его горести, пройди с ним два Евангельских поприща - и ты почувствуешь, как уходит твое «плохое одиночество», как расправляются плечи, как снова хочется и можется жить, терпеть и двигаться дальше к Богу!

Наталья Гусева,
старшая сестра православного сестричества
при Санкт-Петербургской 15-ой городской больнице

Хамство в церкви
"Радостию друг друга обымем"

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.