Автор: Илья Новиков

Наш местный Егор Кузьмич очень хорошо знал историю нашего села. И вот в праздник Казанской иконы Божией Матери, 21 июля, собралось немало слушателей нашей и соседних деревень на очередную лекцию в читальном зале библиотеки, которая чудом уцелела после распада Советского Союза.

- Ну, родные мои, любители истории, легенд, краеведения, - начал Егор Кузьмич, - сегодня я вам поведаю рассказ о деревянной церкви нашего села…

- Кузьмич! Какой деревянной церкви? У нас в селе только две, и то каменные, - крикнул Николай, житель соседней деревни Хитровка.

Егор ответил:

- Эта церковь стояла на пустыре меж двух каменных храмов. Слушайте.

После революции началась антирелигиозная пропаганда. Закрывали храмы и монастыри, изымали церковные ценности, священников ссылали в концлагеря, а иногда и расстреливали без суда и следствия.

До революции в нашем селе стояло два храма и одна деревянная церковь: храм в честь святителя Николая архиепископа Мир Ликийских, Смоленская церковь и деревянная апостолов Петра и Павла.

После революции церкви продержались до 1932 г., хотя вопрос об их закрытии стоял уже давно.

Председатель колхоза Геннадий Петрович Колобков, который родился и вырос в наших краях, в один из майских вечеров собрал жителей в школе на собрание. На повестке дня - закрытие сельских церквей и передача их под общественные нужды.

- Петрович, ты совсем сдурел? - бросали бабульки, проходя мимо председателя, и занимали свободные места за партами. Председатель уселся за учительский стол.

- Товарищи, успокойтесь!

- Как это успокоиться? - крикнул с последней парты печник. - Уподобились к чёрту на сковороду! Антихристы проклятые!

- Что же это делается, самое дорогое у нас отнимают! - проворчала Михайловна с третьей парты.

- Товарищи! Пришло указание из районного ЦК. - Петрович поднял бумагу и показал её всем сидящим.

- Зачем нам твоя филькина грамота? - недовольно буркнул печник.

Председатель, делая вид, что не слышит печника, добавил:

- Ваши службы могут быть расценены как "антисоветские сборища". Каменные храмы мы закрываем обязательно. Деревянная церковь может подлежать разбору. В воскресенье состоится последняя служба. После этого Смоленский храм переоборудуется под клуб…

- Да зачем тянуть? Сегодня же и закроем, - предложил немолодой тракторист Филипп со второго ряда.

Народ загудел.

- Закройте рот ему кто-нибудь! - крикнул печник, и гул в классе утих.

Певчая на клиросе Антонина спросила:

- Под какой ещё клуб?

- Место коммунистической агитации и пропаганды, а также плясок и развлечений, - ответил всё тот же печник.

- Никольский же храм передаётся для хозяйственных нужд, - добавил председатель.

В классе народ опять загудел.

Петрович пытался всех перекричать:

- Тише, товарищи, тише! Ответственными за клуб назначаются товарищи Некрасов и Бабушкин. Потом зайдете ко мне.

- Сыночек мой, и ты туда же! - вскрикнула мать Алексея Некрасова.

- Ты бы, мать, помолчала. - дёрнул её за руку муж Василий Некрасов.

В классе завязалась бурная дискуссия. Петровичу не давали сказать и слова.

- Точно, донос! - не мог угомониться печник.

Через полчаса председатель обнадёжил жителей, что будет ходатайствовать о том, чтобы Петропавловскую церковь оставили верующим.

Председатель добавил:

- В свою очередь, вы должны зарегистрировать общину и подписаться, что готовы содержать церковь.

Разошлись все к восьми часам вечера.

В воскресенье Смоленский храм был переполнен, многие плакали. Служил о. Павел, в этом и Никольском храмах он прослужил 18 лет. Присутствовал за богослужением и председатель Геннадий Павлович с женой и детьми.

После службы местные активисты во главе с Некрасовым и Бабушкиным вытолкали всех из храма и закрыли его. Печника выводили под руки. Он сопротивлялся и что-то кричал. Бабушки за оградой стояли и плакали. Отец Павел с диаконом и алтарниками успели вынести несколько древних икон и Евангелие.

Ключи от Никольской церкви о. Павел отдал в понедельник. Храм был закрыт без шума и гама.

Прошло два месяца. Богослужения в селе не прекращались: служили в деревянной церкви Петра и Павла. Маленькая церковь, напоминавшая больше всего часовню, едва вмещала всех желающих. Особенно в выходные церковь была переполнена: народ приходил с ближайших деревень. По воскресным дням и большим праздникам служились две литургии: ранняя и поздняя.

А вот клуб не посещался. С первого дня его открытия туда не пришёл ещё ни один человек, кроме председателя, потому что все боялись: храм как никак, пусть даже и осквернённый.

Как-то вечером в дом Некрасова пришёл Бабушкин. За чаем они разговорились. Начал Бабушкин:

- Слушай, Лёш, это что такое? Храм посещается регулярно, а клуб нет? Надо что-то с этим делать…

- Может быть донести в Райком партии, что у нас в селе "антисоветские сборища?".

- Да было всё! Если приход работает, значит свыше и "благословили", - ответил Бабушкин и добавил: - может, подожжём церковь?

- Грех-то какой брать, да и посадят.

-Да ладно, грех… Сам в бывшем храме работаешь. Да и кто нас посадит. Мы же церковь Божью подожжём, а не мавзолей!

- Ты прав. Давай сегодня ночью. У меня есть канистра с бензином и солома.

В два часа ночи они направились в центр села, где находилась два закрытых храма и действующая деревянная церковь апостолов Петра и Павла.

Бабушкин разбросал солому и облил бензином, Некрасов взломал двери храма и вбежал внутрь. Светя фонариком, он направился к алтарю. По пути приметил две иконы, которые лежали на аналое. Некрасов вошёл в алтарь, ухватил древнее Евангелие и Золотую чашу для Причастия. На обратном пути он прихватил две иконы и выбежал на улицу.

А Бабушкин в это время поджёг сухую солому. Через считанные минуты огонь перекинулся на церковь.

За спиной поджигателей кто-то закричал:

- Батюшки! Горим!

Поджигатели кинулись прочь. На крик выбежали двое парней по пояс раздетые. Завидев пылающую церковь, один кинулся за водой, второй - будить соседей.

Тем временем огонь разрастался с большой силой. Прихожанка Степановна бросившись спасать церковную утварь, упала на паперти.

К храму сбежались жители и настоятель церкви отец Павел. На пылающую церковь смотреть было больно. Тракторист Федя с печником оттащили Степановну. Она была мертва. К храму стекалось всё больше народу. Многие шли с вёдрами, наполненные водой. Но церковь спасти уже было невозможно: огонь перебрался на крышу, рухнули деревянные перекрытия.

- Мужики! В церкви могут находиться люди, - опомнился печник Гриша.

- Навряд ли, - отозвался председатель, - если поджигатели - они уже сбежали, а другие бы подали знать о себе…

- А если есть, то их уже огнём накрыло, - вступил в разговор тракторист Федя.

- Во всяком случае можно было выбежать,- раздался женский голос из толпы.

- Господи, прости их грешных, ибо они не ведают, что творят, - приговаривал отец Павел о поджигателях. Он догадывался, кто поджёг церковь.

Тем временем огонь добрался до главки с крестом. Но население села не теряло надежд. Передавая вёдра из рук в руки, они тушили пожар.

Через пару минут крыша рухнула окончательно, повалив за собой остатки стен.

Печник Гриша кинулся за деревянным крестом. Огонь до креста добраться не успел, и Гриша прыгнул в огонь. Через минуту он уже тащил за собой крест, хотя на печнике горела одежда. На помощь ему бросились мужики и Антонина с ведром воды. Она мигом его окатила, потушив пламя на одежде.

Крест с купола остался невредим, а вот церковь сгорела дотла, оставив после себя пепел и фундамент.

У пепелища собралось много зевак. Бабушки перешептывались между собой. Мужики разбирали остатки в надежде найти уцелевшую церковную утварь. Кое-где догорали брёвна и трава.

К председателю подошёл кто-то из сельсовета и доложил:

- Доброй ночи, Геннадий Петрович!

- Да какой уж доброй, - ответил председатель. - Что там у тебя?

- К утру приедет милиция из района.

- Хорошо. Спасибо, Дмитрий.

- Петрович, - к председателю подошёл Федя, - Гриша сознание потерял, его бы домой. А вот что со Степановной делать?

- Что, что… давайте тело в дом к фельдшеру. Надо будет её осведомить. Отец Павел, на третий день похоронить надо, отпеть, я не знаю что там, всё-таки верующая была.

- Да, да, Геннадий Петрович, - ответил батюшка, - сделаем.

Поджигатели Бабушкин и Некрасов наблюдали за происходящим неподалёку из-за кустов.

- Смотри-ка, как все суетятся, - начал Бабушкин, - а печник-то, за Бога Родину продаст.

- Да… Степановну жалко, - заметил Некрасов.

- Да ладно! Всё равно старуха. Тем более свидетель она.

- А ты думаешь не догадаются? - спросил Некрасов.

- А чёрт его знает! Ладно, пошли, а то и впрямь заметят.

Они встали и пошли по домам. У одного в руках была пустая канистра, у другого мешок.

Очевидцы происшествия потихоньку начали расходиться. Как никак, а уже на часах было "три ночи", а с утра - рабочий день, которого никто не отменял.

Геннадий Петрович, Федор и директор сельской школы Константин Андреевич направились к дому печника. Домой с пожара его отнесли парни Володя и Игорь, одни из тушивших пожар.

Войдя в дом, они увидели, что печник лежит на кровати и уже пришёл в себя.

- Ну как там, мужики? - начал печник, приподнимаясь с постели.

- Сгорела дотла, - ответил председатель, - завтра милиция приедет из района, возможно и председатель райкома партии.

- Я бы этих поджигателей собственными руками задушил, пусть бы посадили, - выкинул печник.

- Каких поджигателей? - удивился председатель.

- А ты как будто не знаешь? - ответил печник, - да, наверное, вся деревня знает, что это Некрасов с Бабушкиным сделали. Так, всё! Надо идти к ним прямо сейчас, пока не сбежали. Небось перед пожогом и церковь грабанули.

Печник встал с кровати, обулся, накинул куртку и, направляясь к двери, добавил:

- Вы со мной?

Председатель пытался его остановить:

- Ты куда? Сдурел, что ли?

- Правильно! Надо идти, - поддержал печника Фёдор.

- А вдруг это не они, - не унимался председатель.

- Они, родные, они, - ответил печник.

Печника поддержал Константин Андреевич и с десяток жителей, которые пришли к печнику.

Председатель пытался остановить эту армию разъярённых людей, мечтавших отомстить поджигателям, но всё было тщетно.

У руин Петропавловской церкви "армия" встретила отца Павла с диаконами, которые молились, и пригласили их в свои ряды.

Отец Павел ответил:

- Бог им судья. Я останусь здесь. Помолюсь.

Через пять минут идущие во главе с печником добрались до дома Некрасова. Без стука, с шумом, они ворвались в дверь, нарушив покой спящих родителей Некрасова.

- Мать! У нас гости, - сказал вставая Василий Некрасов, - кто здесь!?

- Алексей! Выходи! - прокричал Федя.

- Что вам здесь надо? - полусонным голосом спросила Варвара Некрасова.

Некрасовы жили на отшибе и про пожар не слышали.

- Ваш сын, Варвара Дмитриевна, поджёг Петропавловскую церковь, - ответил печник, - не удивлюсь, если вы в сговоре.

- Васенька, что этот полоумный печник мелет? Он же пьян!

- Ей-богу, что вы мелете! - вступился Василий, - О! Константин Андреевич и ты туда же!

- Товарищ Некрасов, - официальным голосом заговорил директор школы, - с полчаса назад сгорела дотла церковь, и ваш сын с товарищем Бабушкиным подозреваются в поджоге…

- Не удивлюсь, что здесь хранится и награбленное из церкви, - опередил директора печник.

- Говорила я тебе, добром это не кончится: чтоб в храме да клуб, - чуть не плача высказала Варвара Дмитриевна.

В большой комнате послышались шаги. Кто-то хотел открыть окно. Это был Алексей Некрасов.

- Хочет уйти, мерзавец, - всколыхнулся Фёдор, - мужики! Давай на улицу! Пара молодых парней выскочила во двор, и накинулась на Алексея, отобрав у него мешок с утварью и завязав ему руки верёвкой.

Все вышли на улицу. Печник развернул мешок и достал икону Николая Чудотворца.

- Батюшки! - послышались голоса из толпы. Все узнали иконы из церкви святых Апостолов Петра и Павла.

Положив иконы обратно в мешок, печник обратился к парням, державшим Некрасова:

- Ну, вот что, давайте Некрасова в дом к председателю. Пусть посидит до приезда милиции.

- Правильно! - послышались голоса.

- Ну, а нам надо срочно к Бабушкину, - продолжил печник.

- Ну и что милиция, - закричал Некрасов, всё равно не посадят! Ещё спасибо скажут и орден Ленина выдадут. - Ну, это мы ещё посмотрим! - прокричал вслед печник Гриша.

Через десять минут добрались и до Бабушкина.

Мужики посильней взломали запертую дверь дома. В избе Бабушкина не нашли, зато обнаружили в спальне пустую канистру и куртку, пропахшую бензином.

- Куда он мог пойти? - спросил Фёдор.

- Наверняка в дом притча, или к Некрасову, - ответил печник.

Дело в том, что когда закрыли Смоленский и Никольские храмы, у отца Павла с семьёй отобрали также двухэтажный дом притча. Дом перешёл в собственность колхоза. Часть здания занимали ответственные клуба. А семье о. Павла колхоз выделил землю под строительство дома.

- Так, трое пусть идут к Некрасовым, - командовал печник, - остальные к храмам.

- Сейчас мы не только найдём Бабушкина, но и заберём обратно дом притча, - добавил Фёдор.

Его все поддержали.

Когда все вышли на улицу, Константин Андреевич предложил:

- Может быть кто-нибудь останется здесь, вдруг вернётся?

- Верно, - поддержал идею печник, - так, Дима, Саша, вы остаётесь здесь. Поймаете, если придёт, свяжите и - к председателю!

- Хорошо. Будем начеку, - ответили хором ребята.

Как и предполагал директор школы, Бабушкин вернулся домой через десять минут. Заподозрив что-то неладное (он увидел взломанную дверь), он обошёл дом и решил войти со двора. Незаметно ему пройти не удалось, так как он зацепился за лопату и умудрился повалить с десяток хозяйственных принадлежностей. На шум из избы выбежали Александр и Дмитрий. Но Бабушкина им схватить не удалось. Он успел сбежать. Перехватили его ребята, возвращавшиеся от Некрасовых на дороге, ведущей к озеру.

Бабушкина связанным привели в дом к председателю. Он долго отрицал свою вину.

Потихоньку начинало светать. Многим уже было не до сна. Председатель долго ругал печника за все эти ночные засады.

К одиннадцати утра из района приехала милиция с партсекретарём.

Председатель колхоза Геннадий Петрович Колобков и партсекретарь Виктор Степанович Королёв дружили с юных лет. Вот и сейчас они общались как друзья:

- Гена, ну что там у тебя? - спросил Виктор Степанович.

Петрович рассказал ему всё, от пожара до поимки поджигателей.

- Да..а..а, - протянул Виктор, - ну и дела! С одной стороны они молодцы, так сказать, выступили за идею. А то я как гляну, у вас тут чуть ли не монастырь…

- Да какой тут монастырь, - начал заступаться председатель, - две церкви закрыты, и третью мы собирались закрыть на днях, уж больно много народу посещает храм.

- Вот, вот, - добавил Виктор Степанович, - к вам сюда со всей округи народ едет.

К разговаривающим подошёл один из милиционеров и отрапортовал:

- Виктор Степанович, пора ехать. Время много.

- А поджигатели, где? - спросил секретарь партии.

- Уже в машине.

- Сейчас иду, заводи машину, - сказал Королёв и, когда милиционер ушёл, стал прощаться, - Ну, Геннадий, ряд был пообщаться, хоть и в такой обстановке. Жене, детям привет.

- До свиданья, Виктор Степанович, - пожимая руку, сказал председатель.

С момента пожара прошло больше полмесяца. Поджигателей церкви отпустили через день после поджога. Местные верующие добились возвращения деревянного домика притча церкви. Никольский пятиглавый храм, официально переданный под склад, пустовал. В храме всё сохранилось как и до его закрытия. Сельчане хотели открыть его снова. Но председатель посчитал это нецелесообразным. Богослужения возобновились в доме притча. Клуб из Смоленского храма вывели после войны. Здание храма было передано под сельскую больницу, так как деревня разрасталось. А верующим передали лишь в 1995 году.

Некрасов и Бабушкин погибли на войне. Дом Бабушкина сгорел, когда в селе были немцы.

Отец Павел скончался в 1967 году. Сельским священником стал его сын Николай в 1968 году. Никольский храм передан верующим в 1979 году усилиями батюшки и старосты храма.

Председатель Геннадий Петрович пробыл на своём посту до 1972 года.

- Вот такая история, - заканчивая рассказ, сказал Егор Кузьмич. - Конечно, произошло ещё много случаев в наших краях. Я рассказал один из них.

- Спасибо, Кузьмич, - поблагодарили слушатели, вставая с мест.

В это время в читальный зал вошёл местный батюшка, протоиерей отец Александр.

- С праздником, отец Александр, - поприветствовал священника Егор Кузьмич.

- С праздником, с праздником! - ответил батюшка и спросил. - О чём сегодня рассказывал Егор?

- Как о чём, о сгоревшей церкви, я же Вам говорил, - ответил Егор, выходя со всеми на улицу.

- Ах да, забыл, из головы вылетело. - Вспомнил священник, раздавая попутно благословения.

- Надо бы восстановить храм, - предложил молодой человек, слушавший рассказ.

- Надо, - согласился отец Александр.

- Но перед этим надо провести раскопки, - добавил Егор Кузьмич.

- А, попы и здесь монастырь открывают! - сказал проходивший мимо директор сельской школы.

- Да, ладно, Михалыч, какой тебе монастырь, - толкнула его в бок почтальон Гришаева.

Из библиотеки все направились к Никольскому храму, где у дома батюшки ждал накрытый стол. За трапезой все согласились, что церковь Петра и Павла надо восстанавливать.

Но это уже другая история…

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт "КЛИН ПРАВОСЛАВНЫЙ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.